Слово о патриархе русской культуры

30 сентября 1999 г. скончался Дмитрий Сергеевич Лихачев. Он не дожил до своего 93-летия всего полтора месяца. Любая смерть, даже столь пожилого человека, всегда печальная неожиданность. В своих «Заметках и наблюдениях» Лихачев писал: «Жить в нравственном отношении надо так, как если бы ты должен был умереть сегодня, а работать так, как если бы ты был бессмертен.» Он именно так жил и именно так и работал. Академик, председатель Пушкинской комиссии Академии Наук, председатель Международного пушкинского общества. Он оставил по себе большое количество книг научных и духовных. Он оставил по себе целую школу. Он разработал не одно научное направление и до последних дней сохранял работоспособность. Он был избран действительным членом многих Академий наук мира. Всю свою жизнь он прожил в Санкт-Петербурге, оставался верен избранному им городу, институту и направлению исследований.

Его жизнь стала одним из самых ярких духовных примеров заключительного века второго тысячелетия после Рождества Христова. Его интеллигентность, высокая культура и мудрость имеет свои древние корни. Его жизнь, как это следует из моих исследований, вполне можно сравнивать с такими Гениями и Патриархами (в прямом и переносном смысле слова) Киевской Руси, как митрополитом Иларионом, позднее Никоном, автором «Слова о Законе и Благодати», начального свода Повести временных лет и многих других начинаний нашей культуры, который прожил 91 год, и Кириллом Туровским, автором «Слова о полку Игореви», прожившего 107 лет. Лихачев довольно точно объяснил и причину такого долголетия: «Почему в некоторых местностях старики живут до 100 лет и больше? На Кавказе, в Абхазии, в Болгарии! Ищут ответы то в горном воздухе, то в привычном образе жизни, то в болгарской простокваше и пр., и пр. А дело, мне кажется, проще: живут старики дольше там, где они себя чувствуют лучше, где как им кажется, больше приносят пользу своими советами«.

Последнюю четверть века своей жизни я жил и живу в поле притяжения культуры Д.С. Лихачева, его ключевых идей, его отношения к жизни и творчеству А.С. Пушкина, его исследований Древнерусской литературы и, особенно, «Слова о полку Игореве», хотя и не во всем их разделяю в силу движущих мотивов более молодого поколения. Должен сказать, что руководящим принципом во всех его исследованиях был принцип уважения и исповедания Красоты, Ее понимания и Ее обоготворения. Его научные исследования вполне могут считаться и произведениями искусства. С1982 г. по1990 г. мне посчастливилось не один раз встречаться и беседовать с Дмитрием Сергеевичем, участвовать в заседании Пушкинской комиссии АН СССР по подготовке изданий Полного собрания сочинений Пушкина к его 200-летию, в обсуждении кинофильма, посвященного исследованию жизни и творчеству Пушкина в музее Ф.И. Достоевского, где мы и познакомились.

Своим знакомством с ним я обязан хранительнице рукописей Пушкина в Пушкинском доме ИРЛИ тогда АН СССР Римме Ефремовне Теребениной. Волею судьбы мне же довелось исполнять ее завещание после трагической смерти 7 декабря1989 г. и первому пришлось сообщать эту печальную весть Лихачеву. Обращался к нему за отзывом на статью «Пророк России» со своим вариантом разгадки тайны гибели А.С. Пушкина и получил отзыв по его поручению от секретаря Пушкинской комиссии АН СССР С.А. Фомичева. Предлагал я ему и варианты спасения рукописей Пушкина путем организации в хранилище Пушкинского Дома специальной системы кондиционирования воздуха. Самая длительная беседа состоялась осенью1987 г. по поводу отзыва на мою статью «О художественной системе «Слова о полку Игореви». Отзыв я получил от его заместителя, тогда член-корреспондента АН СССР, Л.А. Дмитриева. Именно этот отзыв и сыграл решающую роль в моих исследованиях тайны «Слова о полку Игореве».

Обращался я к Лихачеву и с просьбой помочь организовать в Николаеве Фонд культуры, при мне он звонил Раисе Максимовне Горбачевой в Москву. Волею Божьей им суждено было вместе создать этот Фонд и почти одновременно оставить этот мир для вечной жизни в сердцах и памяти многих людей. При введении Почетного членства в Николаевском Пушкинском клубе в1996 г. Д.С. Лихачев был единодушно утвержден первым в списке. В начале этого года член Пушкинского клуба А.А. Николадашвили отвезла в Санкт-Петербург и передала билеты ряду Почетных членов нашего клуба, в том числе и Д.С. Лихачеву, а также программу работы клуба на этот сезон, список Почетных членов, резюме о клубе и мое «Слово о Пушкине» к 200-летию.

Несмотря на все сказанное я не был близким и коротким знакомым Д.С. Лихачева и вспоминаю все это, будучи потрясенным известием о его кончине, только для того, чтобы публично признаться в том, что он был и остается не только моим духовным наставником и учителем (хотя и не знал об этом), но и многим другим людям, не знавших его лично. Секрет этого явления заключался в том, что Лихачев, как никто другой, понимал, что его долголетие определяется не возрастом, а талантом и тем, сколько Красоты он сможет оставить людям. По прошествии многих лет, после личных встреч, открывая его книги и перечитывая их, я не перестаю удивляться тому, как много в них общего с тем, что я видел и ощущал при личных встречах.

Вот что он писал в своих «Заметках…»: «Образованность нельзя смешивать с интеллигентностью. Образованность живет старым содержанием, интеллигентность — созданием нового и осознанием старого как нового… Способность к приобретению знаний — это тоже интеллигентность. А кроме того, интеллигент — это человек «особой складки»: терпимый, легкий в интеллектуальной сфере общения, не подверженный предрассудкам — в том числе шовинистического характера… Многие думают, что раз приобретенная интеллигентность затем остается на всю жизнь. Заблуждение! Огонек интеллигентности надо поддерживать. Читать и читать с выбором: чтение — главный, хотя и не единственный, воспитатель интеллигентности и главное ее «топливо». «Не угашайте духа!»… Можно притвориться добрым, щедрым, даже глубокомысленным, мудрым, наконец (особенно если цедить слова, попыхивая трубочкой), но интеллигентным — никогда… Нация, которая не ценит интеллигентности, обречена на гибель… История русской интеллигенции есть история русской мысли. Но не всякой мысли! Интеллигенция есть еще и категория нравственная… Русской интеллигенции свойственны и определенные убеждения. И прежде всего: она никогда не была националистической и не имела ощущения своего превосходства над «простым народом», над «населением» (в его современном оттенке)… Культура — это нравственность прежде всего. И задача литературы, искусства в наше непростое время — воспитать у человека нравственное, честное отношение к жизни… До известных пределов утраты в природе восстановимы… Совсем иначе с памятниками культуры. Их утраты невосполнимы, ибо памятники культуры всегда индивидуальны, всегда связаны с определенной эпохой в прошлом, с определенными мастерами. Каждый памятник разрушается навечно, искажается навечно, ранится навечно. И он совершенно беззащитен, он не восстановит сам себя… Всякий заново отстроенный памятник старины будет лишен документальности. Это будет только «видимость». От умерших остаются только портреты. Но портреты не говорят, они не живут.»

Лихачев изучал культуру Киевской Руси и во многом продвинул ее исследования, вложив, таким образом, и свой немалый вклад в создание исторического фундамента культур Украины, Белоруссии и России. Как знать, может быть успех его исследований во многом был предопределен тем, что он жил в эпоху СССР, объединившую эти три государства, как и во времена Киевской Руси. И вместе с тем в личном плане он оказался жертвой сталинского режима, строил Беломорканал и только чудом остался жив. Как он не раз говорил о своем долголетии, что оно оплачено многими жизнями там погибших людей. И нужно заметить, что Д.С. Лихачев сполна оправдал их гибель своим титаническим трудом, ценность которого несомненно будет возрастать с годами. Так пусть же земля ему будет пухом и да сохранится память о нем в веках. Аминь.

Ленинград, Музей Достоевского, 26.05.1983 г. Потомки Ганибалов, справа стоит акад. Д.С. Лихачев и сидит Р.Е. Теребенина — хранитель рукописей А.С. Пушкина

Опубликовано в газете «Вечерний Николаев», 5 октября 1999 г.

Комментарии запрещены.