«Извените и простите меня старого старикашку и нелепую душу человеческую за то, что осмеливаюсь Вас, беспокоить своим жалким письменным лепетом. Я пламенно люблю астрономов, поэтов, метафизиков, приват-доцентов, химиков и других жрецов науки, к которым Вы себя причисляете чрез свои умные факты и отрасли наук, т. е. продукты и плоды. Говорят, что вы много книг напечатали во время умственного сидения с трубами, градусниками и кучей заграничных книг с заманчивыми рисунками». (здесь и далее курсив – цитаты из А.П. Чехова) Вам часом не попадалась среди них книга А.Ф. Лосева «Гомер» из серии ЖЗЛ (М., 1996)? А знаете ли Вы, соседушка, что в ней он пишет следующее (с. 64): «Прежде всего одним из очевиднейших результатов 150-летней научной работы над Гомером является в настоящее время то простое и элементарное положение, что об авторе гомеровских поэм можно и нужно судить только по самим гомеровским поэмам, что подлинный автор этих поэм рисуется только самими поэмами, что он для нас всецело остается в пределах этих поэм, почему и нужно назвать его имманентным автором (лат. immaneo – «нахожусь в чем-нибудь»)». Именно поэтому моя книга, вышедшая в 2001 г. в издательстве «Атолл» была названа «Гомер. Имманентная биография». «Но все-таки простите меня, батюшка, насекомого еле видимого, если я осмелюсь» заявить, что в этой книге содержится столько доказательств реальности сведений, приведенных Гомером, что сегодня можно говорить уже не об идее, и даже не о гипотезе, а о прототеории восстановления биографии поэта из его творчества…

“Вы изволили сочинить что человек произошел от обезьянских племен мартышек орангуташек и т. п. Простите меня старичка, но я с Вами касательно этого важного пункта не согласен… Ибо, если бы человек, властитель мира, умнейшее из дыхательных существ, происходил от глупой и невежестпеннои обезьяны то у него был бы хвост и дикий голос.” Ну, положим, что Вы, милейший, так не считаете, но чем лучше Ваше утверждение о Гомере, что «…до сих пор историки не знают, существовал ли такой? А знаете ли Вы, милый соседушка, что в древности никто не сомневался в том, что великие эпосы “Илиада” и “Одиссея” принадлежат Гомеру. Что с того времени до нас дошло множество скульптур, монет, горельефов с изображением одного и того же лика Гомера с повязкой на голове, свидетельствующей о том, что он был обожествлен. Вот Вам живой пример золотой скифской пекторали (IV в. до н.э.), найденной нашим земляком, археологом Б.Н. Мозолевским, в центре композиции которой изображены держащими золотое руно: слева Гомер, а справа — скифский царь Атей. Отождествление портретов можно провести на основе монеты из Хиоса с изображением Гомера (IV в. до н.э.) и монеты с изображением Атея (IV в. до н.э.). Семиотический анализ символики пекторали показывает, что скиф Атей был потомком Гомера в 6-м колене – и, опять же, гордился этим, не в пример нам, потому и заказал для себя изготовление пекторали…

Дорогой соседушка, Вы пишете о «маловероятной идее николаевского происхождения древнегреческого поэта Гомера», которая пришла на мой грошовый ум. И здесь Вашим главным аргументом является довод, что «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда… Простите меня старичка, но я с Вами касательно этого важного пункта не согласен и могу Вам запятую поставить». Простите моё нищетоумие, но в том, что Гомер был реальной личностью не сомневался и Дион Хрисостом, когда он в 95 г. н.э. посетил наших земляков в Ольвии (он её называл Борисфеном), которые наверняка знали, где родился и почил Гомер. Вот что он писал в своей «Борисфенитской речи» (Вестник Древней истории, 1948, №1, сс. 354-360): «Зная, что Каллистрат – почитатель Гомера, я тотчас заговорил о нём. Почти все борисфениты усердно читают этого поэта, вероятно потому, что они и теперь еще воинственны, а может быть, вследствие любви к Ахиллу: они чрезвычайно чтут его, построили ему один храм на так называемом Ахилловом острове, а другой в самом городе, и кроме Гомера они ни о ком другом не хотят и слушать. Хотя они по-гречески говорят не совсем уже чисто благодаря тому, что живут среди варваров, но все-таки «Илиаду» почти все знают наизусть. Я шутя сказал Каллистрату: «Как ты думаешь, Каллистрат, который поэт лучше, Гомер или Фокилид?» — «Да я не знаю и имени другого поэта,- с улыбкой ответил Каллистрат,- да, вероятно, и никто из присутствующих: мы не признаем никого другого за поэта, кроме Гомера, но зато его знает почти всякий…». После того как Дион Хрисостом попытался указать борисфенитам на преимущества поэзии Фокилида против, заметьте, «вашего поэта», т.е. Гомер им был признан косвенно земляком ольвиополитов, Хрисостом записал следующее: «Каллистрату мои слова пришлись не особенно по сердцу: «Гость,- сказал он,- дело в том, что мы тебя любим и очень уважаем: иначе ни один борисфенит не вынес бы подобных нападок на Гомера и Ахилла,- последний, как ты видишь, наш бог, а первый почитается наравне с богами…». Не кажется ли Вам, соседушка, странной такая горячая любовь наших земляков ольвиополитов к Гомеру, через 700 лет, когда и в самой Греции о нём почти забыли. Нет, воистину, ольвиополиты были патриотами своей земли, явившей миру Гомера, не то, что наши жители…

Давно искал я случая познакомить Вас, любезный соседушка, с последними открытиями наших археологов в «Диком Саду», «жаждал, потому что наука в некотором роде мать наша родная, всё одно как и цивилизацыя и потому что сердечно уважаю тех людей, знаменитое имя и звание которых, увенчанное ореолом популярной славы, лаврами, кимвалами, орденами, лентами и атестатами гремит как гром и молния по всем частям вселенного мира сего видимого и невидимого т. е. подлунного». Так вот, в «Заключении об археологическом памятнике «Дикий Сад» доктора исторических наук, проф. зам. директора НИИ охраны памятников, чл.-кор. Немецкого археологического института В.И. Клочко записано: «Таким образом, городище «Дикий Сад» (1300-900 гг. до н.э.) является единственным сохранившимся в Украине, археологическим памятником – остатками черноморского города-порта времён легендарной Трои и самой Троянской войны. То, как сохранились в этом памятнике остатки жилищ, храмов и оборонительных сооружений и общий вид города в целом. Все эти перечисленные выше обстоятельства выдвигают городище Дикий Сад в ряд выдающихся памятников общеевропейского археологического наследия и позволяет думать о необходимости сохранения и музеефикации, которая позволит поставить его в ряд выдающихся памятников мирового культурного наследия». А археологи Ю.С. Гребенников и К.В. Горбенко в исторической справке, ссылаясь на 16-летние исследования памятника, добавили к этому: «Опираясь на это, целиком правомерно утверждать, что городище «Дикий Сад» и есть тем центром – «городом людей киммерийских, о которых упоминал Гомер в «Одиссее», (XI, 14-15)». И да простите, но это вполне вписывается в моё утверждение о том, что именно «Дикий Сад» и есть тем городом киммерийским, на месте которого Гомер разместил Аид, во-первых, потому, что этот город киммерийский был мёртвым, ибо не существовал уже 2 века. Во-вторых, поэт точно указал местоположение Аида – на утёсе, там, где сливаются Коцит (Ю. Буг) и Стикс (Ингул) («Одиссея», X, 512-515). Гомер назвал Ю.Буг Коцитом, т.е. рекою плача, потому, что вода в нём солёная, как слёзы. О горькой воде Гипаниса (Ю. Буга) писал и Геродот. Но самое главное состоит в том, что в «Одиссее» (XXIV, 304) Гомер пишет: «Я родился в Алибанте» (с древнегречес-кого — «фила усопших» или «река мертвых Стикс в Аиде»), т.е. на земле г. Николаева, что с учетом имманентности и требовалось доказать. Так что, «Хронограф Николаевщины», соседушка, создан Н.Н. Огренич, как патриотом нашей земли и это делает ей честь.

«Извените меня неука за то, что мешаюсь в Ваши ученые дела и толкую посвоему по старчески и навязываю вам свои дикообразные и какие-то аляповатые идеи, которые у ученых и цивилизованных людей скорей помещаются в животе чем в голове. Не могу умолчать и не терплю когда ученые неправильно мыслят в уме своем и не могу не возразить Вам. Извените меня негодника за беспокойство».

Остаюсь уважающий Вас, «народный гомеровед», потомок Рюрика, Ваш сосед,